Это интервью с двумя практикующими психологами, имеющими юридическое образование. Оба работают в Москве. Об особенностях работы в российском правовом поле, плюсах и минусах использования психологами такого документа как информированное согласие в России, а также о том, какую информацию психолог должен предоставить клиенту — читайте интервью с Александром Вечериным (НИУ-ВШЭ) и Еленой Кандыбиной (центр «Белый аист»).
Александр Вечерин,
кандидат психологических наук, магистр права, старший преподаватель НИУ ВШЭ
– Александр, расскажите, пожалуйста, есть ли в российском законодательстве вообще понятие
«информированного согласия»?
– Если говорить об информированном согласии как о документе, то в правовом поле его вообще
не существует. И вообще с точки зрения права – это очень странный документ, потому что это
клиент приходит к вам как к психологу и просит о психологической помощи. Психологи же сами не
ходят и эту помощь не предлагают и тогда странно, что клиент как инициатор взаимодействия
должен подписывать согласие – получается какая-то неправильная логика.
Откуда вообще возникла идея об информированном согласии? Вот когда психологи начали
работать в школах и сами выходить на детей, то возник вопрос – как это делать, ведь родители
вроде как не участвуют в этом процессе. И тогда для школьных психологов был введен документ –
согласие родителей на оказание помощи ребенку. И тут он имеет смысл, так как родители и
школа заключают договор на оказание образовательных услуг и не во всех договорах есть
психологические услуги. И вполне логично, что психолог видит, что ребенку нужна помощь,
выходит на родителей, предлагает им свои услуги в качестве штатного специалиста – и тогда
получает согласие. И это в России единственный случай, когда согласие имеет смысл именно как
согласие – в школах, детских домах, поликлиниках – там, где работают с несовершеннолетними. В
остальных случаях согласие как таковое не нужно. И тут, конечно, возникает закономерный
вопрос: «что в таком случае регулирует отношения психолога и клиента?»
– И что же их регулирует?
– Вы знаете, что всероссийский закон о психологической помощи не утвержден – он в очередной
раз переписывается. В разных регионах России есть отдельные документы, которые
регламентируют взаимодействие психолога и клиента. В Москве есть закон о психологической
помощи населению, и он ссылается на некие московские стандарты оказания психологической
помощи населению. И ни в одном из этих документов нет такого понятия как информированное
согласие.
– Но на что-то же в правовом поле психологи должны опираться.
– Отношения психолога и клиента, судя по большинству работ юристов, которые я читал, являются
гражданско-правовыми. И тогда между психологом и взрослым клиентом должен быть заключен
гражданско-правовой договор. Тут возникает проблема: что указывать в этом договоре, насколько
точно и подробно все описывать. Мы как психологи понимаем, что клиент, не имеющий
психологического образования, какие-то моменты не поймет и возникает вопрос, какое согласие
он дает и насколько оно информированное.
В гражданско-правовом договоре возмездного оказания услуг всегда указывается форма оказания
услуг, то есть, что будет делать психолог и по идее там же указывается результат. Но так как мы
оказываем консультационные услуги, то и результат как таковой может оказаться
неопределенным. Тут тоже возникает проблема, потому что, например, в московских стандартах
оказания психологической помощи очень жестко прописан в том числе и результат – улучшение
состояния клиента, что меня очень смутило. А так как этот закон распространяется не только
психологов в государственных учреждениях, но и на всех психологов вообще, то грубо говоря, ели
клиент продвинут законодательно, то он может прийти в любую службу и сказать, что ему лучше не стало и он требует назад свои деньги. Хотя мы понимаем, что иногда дело не в оказанной
услуге, а в каких-то диспозициях клиента и вообще отвечать за то, что человеку не стало лучше
психолог не может. Но вот такой московский закон.
– А что представляет собой гражданско-правовой договор?
– В целом в гражданско-правовом договоре необходимо указывать оказание консультативных
услуг, также хорошо, чтобы там было написано в каком подходе проводится терапия. И
собственно всё – более подробно там ничего не прописывается. И тут всегда есть этот баланс –
насколько подробно я все пропишу и тогда буду отвечать за каждый прописанный шаг и клиент
сможет к каждому пункту предъявить претензию или напротив опишу все так абстрактно и
витиевато, что клиент не сможет продраться через текст договора. Но тогда собственно клиент и
не будет понимать, что его ждет. Поэтому, составляя гражданско-правовой договор психолог
должен думать именно об этом, так как какого-то четкого общего требования к такому договору
нет. А это значит, что стороны могут договориться о чем угодно, например, что психолог проводит
консультации в большом торговом центре у фонтана, хотя любой этический кодекс, как мы знаем,
говорит о том, что психолог обязан создать комфортную и безопасную атмосферу и максимальную
конфиденциальность. Но по факту в законе таких требований нет.
– Тогда нужно заключать гражданско-правовой договор?
– Получается, что как таковое информированное согласие не имеет юридической силы, хотя это,
конечно, зависит от того, что там написано. Если там сказано, что психолог обязуется сделать то-
то, а клиент обязуется сделать вот это, тогда это гражданско-правовой договор. Но только не
совсем непонятно какой, потому что получается безвозмездный – ведь сумма там чаще всего не
указывается и тогда непонятно на каких основаниях происходит предоставление услуг и строятся
отношения. С точки зрения права тогда получается, что договор безвозмездный, а значит он по
сути стороны ни к чему не обязует – они не несут никаких потерь и штрафов. В итоге, лучше просто
использовать форму договора в которой прописывается обязанности сторон и в обязанности
сторон со стороны психолога вписывать то, что он хочет включать в консент.
– А можно ли такой договор составить без юриста, самостоятельно?
– На самом деле, юристы все тоже очень разные. Есть те, которые хорошо работают с
гуманитарными текстами, а есть те, кто только с формальными юридическими. Юрист здесь,
конечно, нужен гуманитарного толка и нужен для того, чтобы формулировки, которые будут
написаны – были с одной стороны достаточно привязаны к практике, а с другой – не вступали в
конфликт с существующим законодательством. Вот конкретный пример – вещи, которые
прописываются про конфиденциальность в информированном согласии повторяют существующие
документы, так как все эти положения уже есть в уголовном кодексе и конституции.
– Но ведь мы рассказываем о конфиденциальности скорее для клиента. И поэтому прописываем
это.
– Так можно сделать, но опять-таки важно проверить не противоречит ли это существующему
законодательству. А они могут противоречить – например, я читал такой вариант: «Я могу
нарушить конфиденциальность вашей информации, если вы будите представлять угрозу для
общества». Но это очень тонкий момент, потому что можно решить, что человек представляет
угрозу, нарушить конфиденциальность, а потом получить иск, скажем, за то, что нарушил его
деловую репутацию, а сам факт наличия деструктивных интенций не доказан. Очень осторожно
надо обходится с формулировками, потому что та же конфиденциальность имеет очень четкие
границы в законодательстве.
– И что это за границы?
– Мы обязаны нарушить конфиденциальность, если видим подстрекательство к межнациональной
розни, подрыву государственной деятельности и террористическим актам – то есть все то, что
называется экстремистская деятельность – тот самый пакет Яровой. И только в этом случае
недоносительство будет преступлением. Во всех остальных случаях, даже если мы знаем, что
клиент хочет кого-то убить – мы имеем право не доносить. Да, во многих европейских
законодательствах такая норма существует, но у нас нет – только экстремистская деятельность.
***
Елена Кандыбина,
психолог, юрист, патентный поверенный
– Елена, расскажите, пожалуйста, как вы относитесь к информированному согласию для психологов? Нужно ли оно и логично ли с правовой точки зрения?
– Для меня как для юриста, практически любое соглашение между сторонами, регулирующее их взаимодействие – это вполне логичный документ. Таким документом можно регулировать взаимоотношения полностью или частично. Мы можем заключать договор на оказание психологических услуг и тогда информированное согласие может стать его частью, а можем заключать информированное согласие отдельно, предполагая, что дополнительно мы еще подпишем и договор.
Но в ситуации с информированным согласием я бы скорее исходила не из того, есть ли у нас требования по информированному согласию к психологу, а из идеи чем в правовом поле можно обеспечить само существование такого документа между психологом и клиентом. И тут хорошим поводом могут стать нормы закона о защите прав потребителя, который в статье 10 устанавливает обязанность исполнителя своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию об услугах, обеспечивающую возможность их правильного выбора. Опираясь на неё, а также на положения законодательства о защите персональных данных, мы могли бы сказать: «Коллеги, давайте мы все начнем подписывать информированное согласие, потому что с правовой точки зрения это для вас полезно и важно!».
– То есть вы предлагаете начинать с личной инициативы?
– Да, именно так. В командировке в Финляндии я узнала, что там, например, принято, чтобы различные социальные инициативы сначала исходили снизу внедрялись в профессиональное сообщество по инициативе членов сообщества. И только уже после того, как они внедрены и широко распространены, государство вводит такое законодательное требование.
У нас часто наоборот – всё профессиональное сообщество ждет того, когда их заставит государство. Но мне кажется, что это неправильный путь.
– А мы, получается, все ждем инициативы сверху?
– Да, мы привыкли сначала ждать закон, а уж потом будем выполнять. Но, наверное, стоит рассмотреть и иные варианты, — когда профессиональное сообщество само формирует те требования к участникам, которые считает обязательными. А уже потом государство принимает их на уровне закона. Возможно это поможет перестать бояться законодательных инициатив.
– А пока у нас с информированным согласием как?
– Пока у нас информированное согласие обязательно только в медицине. И всё равно возникает много вопросов, насколько это выполнимо. Существует требование доступно разъяснить пациенту медицинские процедуры, побочные эффекты от них и альтернативные способы лечения, убедиться, что он все правильно понял. И часто это бывает довольно сложно, за время объяснения человек может отказаться от медицинской помощи.
Поэтому часто никакого объяснения нет, а есть только формальная бумага, которую требуют подписать. При этом при отказе подписывать согласие можно остаться без необходимой медицинской помощи.
Последующая судебная практика же, к сожалению, такова, что несмотря на возражения пациента об отсутствие разъяснений, наличие подписанного согласия – доказательство, что человек получил всю необходимую информацию.
– А для психологов получается никаких требований нет?
– На психологов законодательство о медицине не распространяется. Но зато формально говоря, услуги психолога – это потребительские услуги. И поэтому можно использовать именно закон о защите прав потребителей, по которому судебная практика гораздо больше стоит на стороне клиента. здесь с большего на стороне клиента.
Так вот, как мы уже говорили раньше, закон о защите прав потребителей дает потребителю право на информацию об исполнителях, их достаточной квалификации, характере услуги, безопасности услуги и т.п.
– То есть по закону о защите прав потребителей психолог должен предоставить информацию о себе и своих услугах? Также, как и в информированном согласии?
– Да, именно так. Потребителю должна быть предоставлена информация об исполнителе, то есть психолог обязан рассказать о себе, рассказать, какая у него квалификация. Также он предоставляет всю информацию о потребительских свойствах услуги, а значит рассказывает в чем суть услуги и как она может удовлетворить потребности клиента, т.е. как ему помогут.
То есть действительно это фактически то, что мы пишем в информированном согласии: я психолог, у меня определенное образование, мы будем работать вот этих условиях. В законе есть также и положения об ответственность исполнителя за не предоставление информации или предоставление недостоверной информации.
– И в каких случаях клиент психолога может пойти с этим в суд?
– Если у потребителя возник какой-то вред здоровью, жизни или имуществу (доказать ущерб жизни и здоровью – сложно, а вот имуществу нет, ведь клиент заплатил за психотерапию), то он в праве требовать возмещение убытков в случае, если ему была предоставлена недостоверная ли недостаточно полная информация. То есть изначально мы должны исходить из предположения об отсутствия у клиента необходимых знаний о продукте и услуге. Конечно, может быть клиент сделал осознанный выбор в пользу психотерапии, выбрал психолога и определенное направление, но мы, как исполнители, на это опираться не можем. М ы должны всё равно предоставить ему полную информацию об услуге, то есть то самое информированное согласие.
– Как вам кажется, почему же тогда большинство психологов в России не подписывают информированное согласие? По незнанию?
– Есть вполне объективные причины, по которым психологи никакого информированного согласия не подписывают. Любая бумага, имеющая форму соглашения о предоставлении услуг, подтверждает фак оказания услуги, а, следовательно, является для налоговых органов доказательством предпринимательской деятельности. Часто психологи не оформляют никак свою деятельность (в том числе и потому, что не ведут её настолько систематически, чтобы затраты были меньше получаемого дохода) и поэтому обоснованно боятся подписания лишних документов.
Проблема налоговых проверок, налогообложения, связанной с этим коррупции и дополнительных взносов, например, на оформление кассового аппарата, – очень частая причина того, что многие наши граждане (не только психологи) предпочитают работать нелегально. Более того, часто при небольшом объеме консультирования, что часто случается у психологов, работающих параллельно в организациях, оформление частной практики становится экономически невыгодно – работать приходится в минус или в ноль.
И именно поэтому, большинство прекрасно работающих квалифицированных психологов уходят в тень, так как гораздо больше чем исков от клиентов о не предоставлении информации, боятся претензий государства в связи с налоговыми и социальными платежами. И это тоже причина, почему пока психологическое сообщество испытывает трудности с внедрением информированного согласия.
Больше об информированном согласии вы можете прочитать здесь и здесь.
Интервью брала Анастасия Багрянцева специально для проекта «Этика — это серьёзно»